Расследование - Страница 24

Он меня не узнал. Я решил, что это дает мне преимущество.

– Насколько я понимаю, вы могли бы подделать для меня кое-какие улики... Фотографии, например?

Он закивал, потом вдруг замер. За очками пустота. Бледные прямые губы неподвижны. Рука, лежавшая на столе, не напряглась и не пошевелилась. Наконец он сказал тем же ровным голосом:

– Уходите!

– Сколько вы берете за подделку доказательств?

– Убирайтесь.

– Но мне хочется знать, какова моя цена, – сказал я с улыбкой.

– Пыль, – объяснил он, нервно дернув ногой под столом.

– Я заплачу вам золотой пылью, если вы скажете, кто нанял вас. Устраивает?

Он подумал. Потом ответил:

– Нет.

За моей спиной мягко открылась дверь во внешний офис.

Оукли невозмутимо произнес:

– Это не Крисп, Диди. Это мистер Хьюз. Он уже уходит.

– Мистер Хьюз уйдет попозже, – сказал я.

– Мне кажется, он уйдет сейчас, – сказала девица.

Я оглянулся через плечо. У нее в руке был большой черный пистолет с большим черным глушителем.

Пистолет был нацелен на меня.

– Какой драматический поворот, – сказал я. – Вы действительно можете легко избавиться от трупа в центре Бирмингема?

– Можем, – сказал Оукли.

– За небольшую плату, – сказала Диди.

Я попытался усомниться в серьезности их намерений, но у меня это не получилось. Тем не менее...

– Если все-таки вы захотите поделиться со мной этой информацией, то знаете, где меня найти, – сказал я и откинулся на спинку стула.

– Я неплохо отношусь к золотой пыли, – усмехнулся Оукли. – Но я не глупец.

– Кто знает, – весело отозвался я.

На это реакции не последовало. Оукли произнес:

– Не в моих интересах допустить, чтобы вы доказали, скажем так, сфабрикованность улик.

– Я вас понимаю. Но рано или поздно вам придется пожалеть, что вы приняли в этом участие.

– Многие говорили мне это, – сказал он ровным голосом, – хотя, надо признать, далеко не все так спокойно, как вы.

Я вдруг понял, что по роду своей деятельности он вполне привык к вспышкам гнева, так перепугавшего Чарли Уэста, и что именно по этой причине его контора напоминает крепость. Поймав мой блуждающий взгляд, Диди цинично кивнула:

– Да-да, слишком многие пытались устроить у нас погром. Поэтому мы стараемся свести возможный ущерб к минимуму.

– Очень предусмотрительно.

– Боюсь, что у меня действительно назначена другая встреча, – сказал Оукли, – так что прошу меня извинить.

Я встал. Больше оставаться здесь было незачем.

– Самое удивительное во всем этом, – сказал я, – что вы еще на свободе.

– Я веду себя по-умному, – равнодушно ответил он. – Клиенты мною довольны, а у таких, как вы, руки коротки.

– В один прекрасный день кто-нибудь из них вас убьет.

– Не вы ли?

Я покачал головой.

– Не стоит мараться.

– Вот именно, – согласился Оукли. – Я не берусь за такие дела, где пострадавшие действительно могут убить. Я не такой глупец.

– Вижу-вижу, – сказал я.

Я двинулся к двери, Диди отошла в сторону, чтобы я мог пройти. Она положила пистолет на стол во внешнем офисе и выключила красную лампочку, ярко горевшую на маленьком пульте.

– Сигнал бедствия? – сказал я. – Кнопка у него под столом?

– Можете считать, что да.

– И пистолет заряжен?

– Естественно, – сказала она, подняв брови.

– Ясно. – Я открыл внешнюю дверь. Когда я был у лестницы, она вышла закрыть ее.

– Приятно было познакомиться, мистер Хьюз, – сказала она мне вслед. – Но больше не приходите.

* * *

Я мрачно проследовал к машине. Ни от одного из свидетелей обвинения, выступавших на расследовании, я не добился никакого толку, а то, что, с точки зрения Дэвида Оукли, у меня были руки коротки, к несчастью, выглядело очень близким к истине.

Я не понимал, как доказать, что он принес с собой деньги и сфотографировал их у меня в квартире. Никто в Корри не видел, как он приехал или уехал. Тони опросил всех конюхов, но никто не мог сказать ровным счетом ничего. Судя по всему, Оукли выбрал самый подходящий момент для визита. Ему для этого надо было приехать с утра пораньше, когда у лошадей была первая тренировка. С половины восьмого до половины девятого конюшни и двор пустовали. Он мог спокойно пробраться ко мне, благо дверь я не запирал, устроить мизансцену. Щелкнуть пару-тройку раз, используя вспышку, и преспокойно удалиться. На все про все у него ушло никак не больше десяти минут.

Возможно, он вел записи своих темных операций. Возможно, но не факт. Он вполне мог держать про запас кое-какие документы на случай, если бы клиенты в приступе честности попытались сообщить кому следует про его подвиги. Может, именно из-за таких архивов на его дверях было столько замков. А может, замки эти просто должны были заставить охотников рыться в его бумагах отказаться от такой затеи, как от заведомо безнадежной?

Неужели Оукли поступил точно так же, как и Уэст, а именно: согласился на ложь и обман, в глаза не видя клиента, в телефонном разговоре? Вряд ли. У Оукли есть мозги, а у Уэста – одно лишь тщеславие. Оукли ни за что не впутается в сомнительное дело, не повязав по рукам и ногам клиента. Оукли должен знать, кто заварил всю эту кашу.

Что же делать? Украсть информацию, выбить ее из него, выведать обманом, купить – любой из этих способов выглядел одинаково невозможным. Я умею скакать на лошадях. Я жокей, а не взломщик, боксер или воришка. И к Оукли подступиться не так-то просто.

Как связаться с Оукли тому, кто решил заручиться его помощью? Вряд ли он рекламирует свою деятельность.

Оукли и Диди. Опытные игроки. К тому же они устанавливают правила. Игроки из высшей лиги.